Сусанна

Моя бабушка немного не дожила до девяноста трех лет, хотя папа всегда говорил ей: "Ты у меня до ста лет проживешь". Нет, не дожила, хотя ничем не болела, просто умерла от старости. Перед смертью за несколько дней она исповедовалась и причастилась. Ее приготовил к переходу в иной мир наш настоятель, тогда еще совсем молодой. И бабушка умерла тихо, во сне.

Она часто рассказывала о своей жизни - я любила ее слушать. Но поскольку одни и те же события с каждым рассказом у нее происходили со значительными изменениями, я особенно их не старалась запомнить, а жаль. Были ли это фантазии или причуды старческой памяти, а может, истинная правда - не знаю. Но мне всегда хотелось пересказать историю ее долгой и удивительной жизни, как я ее запомнила. Царство тебе Небесное, бабушка Сусанна.

Дедушка

В ночи спящей деревни раздался лошадиный храп и скрип полозьев. У самого добротного дома остановилась двойка гнедых. Из саней вынесли сверток, закутанный в овчинный полушубок. Собаки рвались с цепи, брызгая слюной. Хозяин в одном нижнем белье вышел на крыльцо.

- Цыц, проклятые! - он загасил зажженную лучину, поскольку она была не нужна - полная луна обильно отдавала свой холодный мертвенный свет. - Демьян Акимыч, что случилось? Заходи, замерз поди? Шутка ли - столь километров по морозу. А кто это с тобой - Петрович? Заходите.

В доме засуетились, зажгли единственную керосиновую лампу - гордость семьи.

- Ты, Михаил, уложи своих, поговорить надо.

Семейство мигом разбежалось по комнатам. Гость развернул овчинный сверток - внутри него крепко спал ребенок.

- Слышь, Михаил, ты все сделал как надо?

- Обижаешь, Акимыч. Моя уж который месяц всем говорит, что на сносях. Последнее время подушку-думку на живот привязывала. Хорошо, что зима, под шубой-то не поймешь.

Хозяин умолчал, что на днях случился казус, нежданно зашла соседка, и собаки-то не тявкнули - и Матрена не успела выйти из кухни и привязать под юбку свою "беременность".

- Родила, что ли? - ехидная соседка давно примечала что-то странное в беременности Матрены и тут получила полное доказательство ее отсутствия.

Михаил смотрел насупясь, потом сунул под нос любопытной соседке здоровенный кулачище:

- Если хоть одна душа проведает, костей не соберешь! Вон пошла! Во-о-он!

И соседка юркнула из дверей, впустив морозные клубы пара, которые тут же растаяли в теплой кухне - зажиточные хозяева дров не жалели.

Этот случай не надо было знать гостю, и хозяин засуетился:

- Кого Бог послал? Сыночка?

- Сыночка, - бородатый, широкобровый Демьян неожиданно по-детски улыбнулся. - Эх, не могла жена сына родить. Ведь семь раз рожала, и все девки. А тут у меня грех случился с горничной нашей - да я рассказывал. Сам не знаю, как вышло. Но дитё-то не виновато. Михаил, как договаривались, деньги буду привозить, только смотри, чтоб растил как родного.

- Спаси Господь, благодетель! Смотри, какой дом летом поставили на твои деньги. В месяц все отстроили. Соседи только косо смотрят.

- Говори, заработал в Барнауле. Да мне ли тебя учить, хитрого мордвина.

- Обижаешь, Акимыч, русский я, не смотри, что среди мордвы живу. Еще хочу узнать: дитё-то крещеное?

- И все-таки ты дурак. Вчера только рождено дитё. А крестить родители должны. Не подозрительно ли будет, если вы еще и крестить мальца не будете? Ладно, прощевай. Береги моего сыночка. Да! Акимом назови, - и гость вышел в морозную ночь.

Бабушка

Весной 1905 года Варвара Тихомирова со своей приживалкой старушкой Митяевой зашла в дом, где, по ее сведениям, жила семья, нуждавшаяся в помощи. Кучер Прохор остался поджидать барыню.

Хозяин семьи, Матвей Захарович, засуетился, принимая гостью. Был накрыт стол с настоящим тульским самоваром.

- Прости, любезный, - улыбнулась гостья, - мы ошиблись, конечно. Дом ваш довольно крепкий, и в доме чувствуется достаток. Требуется ли вам помощь?

- Требуется, - хитрый хозяин низко поклонился. - У меня ведь пятеро детей, добрая душа, - всем еда, одёжа требуется. Да все пятеро девчонки. Старшую уж замуж выдавать надо.

Гостья отодвинула чашку с чаем, тяжело вздохнула:

- Да, не видели вы настоящей нищеты. Ошиблись мы адресом.

И тут в комнату вбежала девочка лет пяти, очень хорошенькая кареглазая, с милыми ямочками на щеках. Она, увидев гостей, смутилась и прижалась к отцу.

Гостья с улыбкой повернулась к старушке Митяевой:

- Хороша?

- Очень хороша, просто кукла, - лебезила приживалка, чтобы угодить своей благодетельнице. - Ну, чисто кукла!

- Вот что, как вас по имени отчеству? Матвей Захарович? У меня к вам просьба: отпустите это милое создание к нам жить. Ваша куколка будет расти с моими детьми, Сашенькой и Ариадной. Девочкам пять лет и три с половиной. Они чудесные! И ваша дочь ни в чем не будет знать отказа. У детей есть гувернантка, она и вашу доченьку выучит. Вырастет образованной девушкой, с хорошими манерами. Как вы на это смотрите?

- Да-а-а... - Матвей Захарович чесал затылок. - Задали вы мне задачу. Сусанна, доченька, позови мать.

- Сусанна! - всплеснула руками приживалка. - Какое имя чудесное!

- Обыкновенное, - буркнул хозяин. - По именам жен-мироносиц называли.

И тут в комнату вошла женщина, повязанная платком по брови, что не скрывало ее красоты, и сразу стало ясно, на кого похожа девочка.

- Простите, люди добрые, не могу я расстаться с доченькой. Никак не могу...

- Цыц, - оборвал ее муж, - никто тебя и спрашивать не будет. Счастья дочери не хочешь? В богатстве жить будет, это ты понимаешь, безтолковая?

Женщина заплакала, прижимая дочь к груди. Заплакала и девочка.

- Иди на баз, кроликам травы дай, - злился муж. - Ничего с нашей Санночкой не случится. Будешь проведовать ее. Ведь будет? - повернулся к гостьям.

- Конечно, конечно, вы не волнуйтесь. Вот наш адрес. Вы читать умеете?

- Она не умеет, - снова буркнул хозяин, - а я вот кумекаю.  Да, знаю я этот дом. На два этажа, правильно?

- Правильно. Рада, что мы договорились, собирайте девочку. Да ничего лишнего не надо, мы все новое купим. Собирайте.

- Пока обождите, завтра привезем сами. Надо помолиться всей семьей. Да пусть с матерью, сестрами простится. Я еще к батюшке схожу. Будет его благословение - завтра и привезем, а пока прощевайте, сударыни.

* * *

...И Сусанна стала жить в семье Тихомировых. Они выполнили свое обещание - девочка росла и воспитывалась как родная дочь. Тихомировы гордились Сусанной. Она опережала в развитии даже Сашеньку. Гости любили слушать стихи, которые девочка читала с душой и "с выражением", став на стульчик. Платья с оборками и кружевные панталончики так украшали малышку! Она взрослела, хорошела, превратилась в прелестную кокетливую девушку. И уж она никогда не марала белых ручек грязной работой...

И вот, грянул 1917-й год. Из Барнаула потянулись выезжать за границу все, кто не хотел оставаться в революционном кошмаре. Весной 18-го выехали и Тихомировы, но Сусанну с собой не взяли. Она долго плакала на перроне, глядя вслед удаляющемуся поезду. В суматохе потеряла и родную семью, только узнала, что умер отец. Мать с сестрами так и не нашла. Много лет спустя нашла одну сестру, но пока что девушка, не достигшая еще восемнадцати, оставалась одна в большом недобром городе.

А потом Барнаул горел. Сусанна вместе с другими жителями города, оказавшимися в районе жилплощадки, спустилась к Оби. Город в этой части горел особенно сильно. Головешки долетали до реки и с шипением погружались в воду. Люди тогда ныряли, чтобы не загорелись волосы и одежда.

Но Сусанна пережила и пожар и стала ходить от деревни к деревне, чтобы найти приют и работу. Но нигде ее не брали. Крестьяне привыкли сами управляться с хозяйством, да и делать девушка совершенно ничего не умела. Здесь никому не были нужны ее знание языков, математики и живописи. И только в одной из деревень сердобольная, недавно вышедшая замуж молодая женщина, приютила горемычную. Она с азов учила ее садово-огородным работам, дойке коров, уходу за скотиной. Но непривычной к тяжелому труду, Сусанне нелегко давалась наука выживать. Замуж ее никто не брал, несмотря на красоту - кому в доме нужна такая неумеха.

В этой же деревне жил молодой мужчина, впрочем, старше нее лет на десять. Звали его Акимом. Ни одну девушку не отдавали за него. Ходила о парне дурная слава, что он байстрюк, незаконнорожденный. И, хотя родители его были довольно зажиточными, даже самая нищая семья не желала такого родства. И только Сусанну сосватали за него, и она пошла, хотя не испытывала к жениху никаких чувств. Одно радовало - парень был довольно образован по тем временам, даже закончил церковно-приходскую школу. А что ей оставалось делать? Не сидеть же на шее у добрых людей. Она всю жизнь была им безмерно благодарна за доброту и науку ведения домашнего хозяйства.

Вот так и встретились мои дедушка и бабушка, родили семь или восемь детей. Правда, все, кроме троих, умерли в раннем детстве, выжили только трое, старший - мой папа Александр, который унаследовал от матери способность к рисованию.

Дедушка мой умер, когда мне было три года, от неизвестной мучительной болезни, а бабушка пережила его лет на сорок, если не более того. Забылись языки, математика, музыка... Живя среди мордвы, она выучила мордовский язык и всегда гордилась этим, и сама же иронизировала по этому поводу. До самой смерти бабушка была удивительно статной, с молодой кожей, живыми карими глазами, совершенно непохожей на старушку.

Молюсь о упокоении моей бабушки, которая дала жизнь моему папе, он - троим детям, восьми внукам и семи правнукам. Надеюсь на большое пополнение, потому что некоторые внуки еще не замужем либо не женаты.

А дедушка мой был атеистом. Жаль... В этом повествовании я изменила его имя. Правда, за несколько дней до смерти ему приснился сон, он его очень тревожил, и дед все твердил: "Сон, сон!..". А когда его пытались расспросить, что ему снилось, он никому не отвечал, а только горько плакал...